CC BY
118
2000.02.013. САЙУ Л. ИТАЛЬЯНСКАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ОТ ОБЪЕДИНЕНИЯ ДО НАШИХ ДНЕЙ.
SAIU L. La política estera italiana dall Unita' a oggi. Roma-Bari: Laterza, 1999. — 168 p.
Книга Лилианы Сайу, профессора факультета политических наук университета в Кальяри, является еще одной попыткой интерпретации внешней политики объединенной Италии на протяжении ХК-ХХ вв. Исследование снабжено краткой хронологией и такой же библиографией трудов по данной тематике на итальянском языке с редкими вкраплениями книг, изданных по-английски. Повествование доводится до 1998 г.
Первой задачей итальянской дипломатии после провозглашения 17 марта 1861 г. возглавленного Виктором Эммануилом II самостоятельного государства председатель Совета министров и министр иностранных дел К.Б. Кавур считал обеспечение признания Италии со стороны международного сообщества, пишет Сайу (с.3). Такое признание должно было гарантировать границы только что созданного государства, снизить угрозу вооруженного нападения Австрии и сделать невозможной реставрацию власти смещенных монархов, включая и папу римского, в центре и на юге страны.
Другой задачей было использовать дипломатическое наследие Сардинского королевства и в первую очередь плоды участия в Крымской войне на стороне западных держав, благодаря чему Пьемонт оказался представленным на Парижском конгрессе 1856 г., и обеспечить свое соучастие в реорганизации Дунайско-Балканского региона.
Не меньшее значение имело обеспечение признания Италии и для решения внутренних проблем, консолидации новых институтов, которым такое признание придало бы больше силы, авторитетности и престижа. Не следует забывать, что для полного объединения в тот момент не хватало еще Рима и северо-восточных венецианских земель или, как тогда говорили, Венеции. Однако ответственным лицам итальянской политики было ясно, что «аннексии 1860 г. были пределом, в случае выхода за который в то время страна рисковала получить смертельные контрудары» (с.4).
После присоединения Венецианской области и взятия Рима обе «великие национальные цели» были достигнуты и перед итальянской внешней политикой встали новые задачи. В 70-е годы ХК в. Италия из-за возникших противоречий с другими державами, в том числе с
Францией из-за взаимных претензий на Тунис, «все далее скатывалась к изоляции» (с.24). Жесткой критике в Италии подверглись результаты, достигнутые итальянской дипломатией на Берлинском конгрессе 1878 г., на котором все другие европейские державы добились улучшения своих позиций.
Все это толкало страну к тому, чтобы избежать изоляции, и в 1882 г. Италия оказалась в совместном с Германией и Австро-Венгрией Тройственном союзе. Согласно этому договору Италия обязывалась поддержать Германию в случае неспровоцированной агрессии со стороны Франции, а Германия и Австрия — поддержать Италию в случае нападения на нее Франции. Казус федерис был связан, однако, лишь со случаем неспровоцированного нападения двух держав на одну из участниц Тройственного союза, например, Италия была обязана поддержать Австрию, если бы та подверглась совместному нападению России и Франции. Заключенный сроком на пять лет и подвергавшийся возобновлению, последнее из которых произошло в 1912 г., Тройственный союз, по мнению автора, являлся «типичным оборонительным союзом» (с.28).
Образовавшийся затем франко-русский союз стал непосредственным следствием антирусского поворота в политике послебисмарковской Германии. Появление на международной сцене соперничающей группировки уже само по себе ослабляло Тройственный союз. Петербург и Париж небезуспешно воздейст-вовали на Италию, пытаясь оторвать ее от австро-германского блока, Берлин хотел создания широкой коалиции континентальных держав под своим главенством.
Италия потерпела в 1896 г. поражение в начатой ею войне в Эфиопии, где ей противостоял поддерживавший негуса франко-русский союз. Не поддержала ее и Англия, на помощь которой на основе заключенных с нею договоров 1887 г. она надеялась. Возглавлявший правительство Криспи пришел к горькому заключению, что «трудности, которые мы теперь испытываем, обязаны в большой мере своим происхождением узам, связывающим нас с Германией» (с.38). Отставка Криспи была встречена в европейских столицах с почти единодушным вздохом облегчения, замечает Сайу. В самой стране они сопровождались стычками в парламенте и волнениями разгневанного народа, прокатившимися по всему полуострову.
Далее автор пишет о произошедшем, по ее мнению, ухудшении международного положения страны в конце Х1Х — начале ХХ в.
Предпринятый Висконти-Веноста маневр сближения с Францией не рассеял подозрений последней по поводу нападения Италии на нее в стане Тройственного союза. Критики подобной внешней политики говорили, что Италия хочет «одновременно пользоваться мечом Германии и деньгами Франции».
Недоверие к Франции, подпитываемое Германией, существовало и в Италии, боявшейся французского противостояния своим планам в Триполитании и ничего не могущей предпринять, несмотря на давление со стороны собственного парламента и общественного мнения, против твердой французской позиции противодействия проникновению Италии в Тунис. Признание другими державами протектората Франции в Тунисе тем не менее не устранило привилегий, которые имело уже ранее проживающее там итальянское население, создавшее нечто вроде государства в государстве. Не случайно поэтому после заключения перемирия в 1943 г. первым условием примирения с Италией, поставленным возглавлявшимся генералом Ш. де Голлем французским временным правительством, была окончательная отмена этих привилегий, полученных согласно конвенции 1896 г., подчеркивает автор.
Министр иностранных дел Франции Т.Делькассе говорил, что для того, чтобы иметь Италию в качестве друга в Европе, ее надо иметь в качестве друга в Средиземноморье. Итальянская политика в Средиземноморье и на Балканах встречала отпор со стороны соседей — Франции и Австрии. Особенно болезненными точками стали Триполитания в отношениях с Францией, а в отношениях с Австро-Венгрией Тренто и Триест, воссоединения с которыми добивались общественные круги в Италии, поддерживавшие ирредентистские настроения по ту сторону итало-австрийской границы.
В разрешении политических кризисов начала века Италия участвовала, оставаясь в Тройственном союзе. Один из этих кризисов был вызван итальянской политикой в Средиземноморье. С целью захвата остававшейся последней незанятой европейскими державами североафриканской территории — Ливии 29 сентября 1911 г. Италия объявила войну Турции, и 5 ноября того же года Виктор Эммануил III подписал декрет об аннексии Триполитании-Киренаики. Первоначальная терпимость держав к действиям Италии в Ливии в дальнейшем стала исчезать, в особенности после захвата Италией Додеканесских
островов, а в Австрии даже снова подумывали о превентивной войне против формальной союзницы.
Тем не менее в 1912 г. итальянский министр иностранных дел Сан Джулиано торжественно объявил, что договор о Тройственном союзе возобновлен без каких-либо изменений. Вновь подписывая договор, настроенное, согласно автору, в пользу Тройственного союза правительство Джолитти — Сан Джулиано было озабочено, в первую очередь, угрожающим интересам Италии нарушением равновесия в Средиземноморье после усиления там присутствия французских и британских военно-морских сил и изменения в соотношении сил в результате двух балканских войн (с.68).
Нападение Австрии на Сербию 28 июля 1914 г. не создавало для Италии непосредственный казус федерис согласно обязательствам в союзе, который являлся, как еще раз подчеркивает Сайу, оборонительным. Италия не была связана никаким обязательством о поддержке Австро-Венгрии, если бы на нее напала Россия и война сделалась бы европейской, как это и произошло на самом деле спустя несколько дней. Италия дистанцировалась от союзников, а Сан Джулиано даже заявил о нарушении Австрией принципов национальности и принципов либерализма как таковых.
Вместе с тем, после неудачных попыток сдержать Австрию, правительство Саландры заняло выжидательную позицию, оставив за собой свободу действий в отношении участия в войне на стороне союзников, подчеркивает Сайу. В подтверждение этого автор напоминает слова Сан Джулиано, сказанные им тут же после получения известия о начале войны австрийскому послу в Риме: «Мы примем решение «за» или «против» нашего участия в войне в нужное время согласно нашим интересам, которые мы намереваемся привести в соответствие с интересами наших союзников» (с.71).
Сменивший умершего Сан Джулиано на посту министра иностранных дел 5 ноября 1914 г. Соннино, единственный из всех подобных министров воюющих стран, сохранивший этот пост на протяжении всей войны и участвовавший в мирной конференции 1919 г., был так же убежденным сторонником Тройственного союза и не скрывал своего разочарования по поводу решения правительства о нейтралитете в войне, в победоносном исходе которой для центральных империй он не испытывал ни малейшего сомнения. Но после остановки германского наступления на Марне и побед русской армии в Галиции он переменил
свое мнение и вошел в правительство в полном согласии с позициями Саландры, выдвинув на передний план идею, что главным направляющим в итальянской внешней политике должен быть «священный эгоизм».
Это означало, что нейтралитет недостаточен для того, чтобы гарантировать жизненные интересы Италии. Первым шагом в подобной политике стала оккупация Валоны в день Рождества 1914 г., которой Италия хотела продемонстрировать, что без нее нельзя решать вопросы послевоенного переустройства Балканского полуострова. 2 марта 1915 г. Италия решила начать переговоры с Антантой, закончившиеся подписанием 26 апреля того же года Лондонского договора об условиях участия страны в войне на стороне антантовской коалиции, которые автор подробно характеризует на соответствующих страницах книги (см. с. 74-76).
За десять дней до подписания Лондонского договора Вена формально сообщила о своей расположенности компенсировать итальянский нейтралитет уступкой Италии по окончании войны Трентино. Но это предложение, по мнению автора, было запоздалым и слишком скромным для того, чтобы заставить итальянское правительство передумать. Оно разорвало 3 мая 1915 г. договор о союзе с Австро-Венгрией, в последующие дни заключило военные конвенции с Антантой, и 23 мая Италия объявила войну Австро-Венгрии.
Повествуя далее об итальянской дипломатии периода первой мировой войны автор не может обойти молчанием тот факт, который не слишком любят упоминать в итальянской историографии, а именно, что Италия еще долго не решалась объявить войну Германии. Это вызывало у антантовских союзников сомнения в ее лояльности и даже подозрения, в особенности, как пишет автор, со стороны России, в том, что между Италией и Германией заключен договор о ненападении. Италия объявила войну Германии лишь в августе 1916 г. Наряду с этим, подчеркивает автор, три державы Антанты держали Италию в неведении по поводу заключенных между ними соглашений о передаче России Константинополя и проливов и разделе между собой азиатских частей Оттоманской империи.
Положение Италии на послевоенной мирной конференции Сайу характеризует словами итальянского премьер-министра Орландо, произнесенными им на заседании правительства 15 декабря 1918 г.: «Перед нами три препятствия: союзники, Вильсон и
югославы» (с.83). Отношение союзников к претензиям Италии вызвало разочарование среди итальянцев, многое из обещанного ей в Лондонском договоре страна так и не получила.
Отдельная глава книги посвящена внешней политике страны на протяжении «фашистского двадцатилетия», т.е. периода диктатуры Муссолини 1922-1943 гг. После своего прихода к власти Муссолини занял и пост министра иностранных дел, перенеся резиденцию министерства в палаццо Киджи. Он оставил в министерстве функционеров, работавших там в предыдущих либеральных правительствах, таких, как постоянный секретарь С.Контарини и другие сотрудники, придерживавшиеся умеренных взглядов, включая и различных послов, подчеркивает автор. По этой причине итальянская внешняя политика в первое время отличалась сотрудничеством с союзниками по Антанте в деле послевоенного умиротворения, которое спустя четыре года по окончании войны все еще не было достигнуто.
И лишь в последующие годы эта политика становилась все более агрессивной. Так, в августе 1923 г. был оккупирован Корфу, при этом в результате бомбардировок были жертвы среди мирного населения острова. Эта оккупация вызвала негативную реакцию на международной арене, испортила отношения Италии с соседней Грецией. После «инцидента» Корфу Муссолини на протяжении двух лет проводил более умеренную внешнюю политику. Проявлениями такой умеренности, согласно автору, стали заключение Римом пакта с Югославией, признание де юре Советского Союза, договор о дружбе с Чехословакией, возобновление традиционной сердечности в отношениях с Англией (вскоре, однако, итало-английские отношения подверглись серьезным испытаниям).
Действия Муссолини по отношению к дунайским и балканским странам были на деле направлены на утверждение политического и экономического влияния в этом регионе Италии и вытеснение всех конкурентов — французов, югославов, а также немцев, которых итальянцы больше всего опасались из-за исторически складывавшегося направления деятельности последних в странах Востока. Целями были изоляция Югославии и сотрудничество с другими странами этой зоны, причем у Муссолини была иллюзия реализовать эти цели посредством конструирования двух систем: четырехстороннего итало-венгеро-румыно-болгарского объединения при поддержке Польши и итало-греко-турецкой группировки. Но эту программу не удалось выполнить.
В 1929 г. при очередном переформировании правительства Муссолини покинул пост министра иностранных дел, передав его Д.Гранди. Но важнейшие решения всегда и далее принимал он сам. На своей предыдущей должности замминистра иностранных дел Гранди и так уже фактически управлял министерством, так как после отставки в 1926 г. Контарини должность генерального секретаря МИД оставалась вакантной. Это обстоятельство позволило Гранди избавиться от высших функционеров старой гвардии, заменив их преданными ему самому людьми. Его приход на пост министра совпал с поворотом в итальянской внешней политике.
Было принято решение о конструктивном сотрудничестве с Лигой Наций и активном участии в международных конференциях по главным проблемам того периода — репарациям и разоружению. При этом Гранди исходил из высказанного им на заседании Большого фашистского совета убеждения в том, что следующая война обернулась бы «чудовищной, катастрофической гражданской войной, истинным и настоящим закатом и самоубийством нашего старого и славного континента, с одним единственным возможным победителем: большевизмом» (с.96). Бедная ресурсами Италия должна была отделять идеологию от политики и работать на пользу всеобщих интересов Европы. Острием итальянской экспансии должна была стать Восточная Африка, где со времен Адуи «национальное сознание» ожидает реализации национальных интересов.
Политика принципов равной дистанции и решающего веса была сохранена и когда Муссолини, уволив Гранди, в 1932 г. вновь вернул себе пост министра иностранных дел. Вызванное войной Италии в Эфиопии 1936 г. противодействие Италии со стороны Лиги Наций подтолкнуло Италию к сближению с нацистской Германией. По существу «германская карта» оставалась орудием давления Италии на демократический Запад и прежде всего на Великобританию. Несмотря на демонстрацию солидарности между Римом и Берлином, Муссолини поначалу избегал превращения Оси в союз. В 1936 г. Италия втянулась в войну в Испании на стороне сил Франко. Англия, пытаясь избежать неприятных для себя последствий союза между Муссолини и Франко, заключила с Италией 2 января 1937 г. «джентльменское соглашение» о поддержании статус кво во всем Средиземноморье. Тем самым дуче добился признания средиземноморских интересов Италии.
Далее Муссолини принимает решение о союзе с Германией, сняв возражения против аншлюса немцами Австрии, чему Италия ранее
противилась. Решение об итало-германском союзе было принято после урегулирования Судетского вопроса на Мюнхенской конференции. Если для истории эта конференция стала примером постыдной уступки, сделанной демократиями нацистскому режиму, то для Муссолини она была триумфом, замечает Сайу. «Призванный демократическими правительствами и выслушиваемый Гитлером перед лицом всего мира он предстал в качестве великого арбитра, которому были обязаны спасением от войны в ином случае неизбежной» (с. 105).
После неоднократных заверений со своей стороны и таких же заверений со стороны Гитлера и Риббентропа о необходимости сохранения мира на протяжении ближайших трех-пяти лет, Муссолини предоставил редакцию пакта о союзе немцам и уполномочил Чиано подписать его. Церемония подписания «Стального пакта» состоялась в Берлине 22 мая 1939 г. Казус федерис был включен в статью третью и гласил, что в случае войны одной из договаривающихся сторон с другой или другими державами, вторая договаривающаяся сторона сразу же выступит как союзница на ее стороне и поддержит ее всеми своими вооруженными силами на суше, на море и в воздухе (с.107). В следующие после подписания пакта дни Муссолини проявил озабоченность и направил Гитлеру «памятную записку Каваллеро», сконцентрировавшись на причинах, не позволявших ему до 1942 г. взяться за оружие.
Заключение «Стального пакта», нисколько не соответствующее общей стратегии Муссолини, лишало Италию независимой внешней политики и было первым из решений, которые привели к падению фашизма, персональному краху дуче и разрушению страны. Вторым было продолжение восприятия союза как «священного обязательства», несмотря на то, что Гитлер спустя всего лишь несколько недель после подписания нарушил пакт дважды — не проконсультировавшись с союзником по поводу своих планов не только в отношении Данцига, но и всей Польши, а также не сообщив Италии о переговорах, закончившихся подписанием 23 августа 1939 г. германо-советского пакта.
Вступление Италии в войну 10 июня 1940 г. после девяти месяцев вынужденного «невмешательства» выглядело как хорошо просчитанный риск, так как Франция была повержена, и никто не верил, что Великобритании, оставшейся одной, удастся «пережить лето». После нападения на Советский Союз в июне 1941 г. Муссолини тоже объявил войну правительству Москвы, хотя тот факт, что Гитлер не поставил его
в известность, давал возможность стране избежать этой жертвы. То же произошло и в отношении США после нападения японцев на Перл Харбор в декабре 1941 г., когда он снова не был обязан этого делать, учитывая, что трехсторонний пакт был оборонительным союзом (с.109). Последовала череда военных поражений Италии, закончившаяся высадкой англо-американских войск на Сицилии.
Итальянцы с энтузиазмом приветствовали события 25 июля 1943 г., уверенные в том, что падение Муссолини означает скорое возвращение мира. Но разделенная между немцами и союзниками в последующие почти два года Италия пережила один из самых драматических периодов своей истории после объединения страны. После падения дуче Италия под руководством правительства Бадольо продолжила прежнюю политику, но в его намерения входило повернуть фронт и привлечь союзников для освобождения страны от немцев. Рузвельт и Черчилль в «Квебекском заявлении» выставили свои условия безоговорочной капитуляции Италии, которая должна была выступить на стороне союзников. Ставший в декабре 1944 г. министром иностранных дел де Гаспери выступал за мир, «понимаемый не как наказание за прошлое, а как фундамент для лучшего будущего Италии» (с .116).
Заключение мира, одобренного правительственным декретом от 31 июля 1947 г., по мнению Сайу, означало и то, что Италия сделала выбор в пользу Запада. Западный выбор быстро принес свои плоды, страна была реабилитирована на международной арене. «Равная среди равных», отмечал К.Сфорца, министр иностранных дел с февраля 1947 по июль 1951 г., Италия принимала участие в конференциях по реализации плана Маршалла и в апреле 1948 г. подписала уставную конвенцию Европейской организации экономического сотрудничества и другие общеевропейские документы. 4 апреля 1949 г. Италия в числе других 12 первых участников подписала Североатлантический договор, став членом НАТО, приняв на себя обязательство согласно казус федерис прийти на помощь участникам альянса, подвергшимся нападению.
В 1955 г. Италия была принята в ООН, достигнув таким образом цели, поставленной в эпоху ратификации мирного договора. Она развивала свою европейскую политику, став в мае 1949 г. одним из основателей Совета Европы. Итальянское правительство примкнуло к плану Шумана, который привел к образованию в 1951 г. Европейского объединения угля и стали (ЕОУС). 25 марта 1957 г. после длительных переговоров, ведущую роль в которых играл тогдашний итальянский
министр иностранных дел Мартино, были подписаны Римские договоры об учреждении Европейского экономического сообщества (ЕЭС) и Евратома. Атлантизм, европеизм, а затем и глобализация находились в центре внешней политики страны. В период холодной войны Италия играла свою особую роль в международных отношениях как один из ведущих членов западного альянса.
В 80-90-е годы получило дальнейшее развитие европейское направление итальянской внешней политики. Италия поддержала переход от экономического сообщества к Европейскому союзу, с энтузиазмом одобрила и ратифицировала Маастрихтский договор 1992 г., оказалась в числе первой десятки стран, присоединившихся с самого начала к инициативе введения в ЕС единой валюты «евро» (с.133).
Рожденные и развившиеся во время холодной войны атлантическое, европейское и вообще международное измерения внешней политики Италии с окончанием этой войны были расширены, пишет автор. Крушение биполярной системы, спровоцированные этим национальные и националистические кризисы, миграционные волны, глобализация международных отношений и вызванные этим политические и экономические осложнения на самом деле усилили интерес Италии к сохранению прочности и значимости Европейского союза, НАТО и ООН. Италия намерена укреплять эти организации, чтобы с их помощью исправлять вызванные многополярностью нарушения равновесия и утверждать себя в новом мировом геополитическом и геоэконо-мическом контексте.
После падения Берлинской стены и в особенности в последние годы, учитывая свое специфическое положение между Востоком и Западом, Италия стала уделять особое внимание Дунайско-Балканскому региону и еще более Средиземноморью. Предложение создания пятиугольника из Италии, Австрии, Венгрии, Чехословакии, Югославии было нацелено на возврат стране ведущих позиций в дунайском регионе, на избежание распада Югославии, что, однако, стало невозможным после одностороннего германского признания независимости Словении и Хорватии, отмечает автор. Широкомасштабная акция была предпринята в 1992 г., когда итальянским парламентом был одобрен закон, направленный на реализацию всестороннего сотрудничества со странами Центральной и Восточной Европы посредством поддержки проводимых в них структурных реформ и трансформации в направлении создания
рыночной экономики. В соответствии с этим законом Италия проявила особую ответственность по отношению к Албании.
Сайу далее снова особо подчеркивает роль Италии в развитии средиземноморского направления внешней политики Европейского сообщества в 70-90-е годы, пишет об усилении присутствия Италии в Северной Африке. По высказываемому в заключение мнению автора, в настоящее время предпринимается «великая попытка нового прорыва в итальянской внешней политике». Подтверждением этому служат созыв в сентябре 1998 г. первой конференции итальянских послов, представляющих страну за рубежом, и выдвинутое на данной конференции предложение о реформе министерства иностранных дел. Среди магистральных направлений и задач внешней политики, обсуждавшихся на этой конференции, главной задачей автор считает сохранение систематического вклада в развитие международных отношений и высокой степени участия итальянской дипломатии в жизни международного сообщества (с.134).
В.ПЛюбин
